Когда мы гуляли по августовской Туле, Всеволод спросил меня, почему Лев Толстой перед смертью ушёл из дома.
Разве ему не хотелось остаться с родными?
Мы были в отпуске и не спешили. Сын был готов слушать, и я рассказала.
Писателя тяготили свалившаяся на его слава и семья, которая росла и с ним не соглашалась. Под старость Толстой чувствовал особенно, как ему хочется простоты и тишины.
Разве он мог позволить себе жизнь, которую хотел?
Тогда, может, он может позволить себе хотя бы такую смерть?
Наше рождение - великая тайна. В тот момент Толстой приближался к другой тайне - уходу из жизни - и желал максимально ясно эту тайну постичь и как можно глубже осознать.
Вот поэтому уход из дома был планируемым и долгожданным.
***
Толстой бежал из дома на поезде. В вагоне было душно, и писатель вышел на открытую площадку. Было 31 октября. Холодно, ветрено. Пожилой мужчина стоял на площадке, фактически на улице, в течение нескольких часов. Так Лев Николаевич сильно простудился.
По болезни, Толстой был вынужден сойти с поезда. На станции такого человека полагалось записать в журнал. Когда Толстого спросили о том, кто он, то, говорят, Лев Николаевич рассмеялся. Он сказал: «Записывайте, я пассажир вагона номер двенадцать. Все мы пассажиры в этом мире. Только одни садятся, а другие, как и я, уже выходят с поезда».
Простуда перешла в воспаление лёгких. Через 7 дней писатель умер на той самой станции.
«Все мы пассажиры в этом мире».
***
Мы продолжаем гулять по Туле и несказанно обрадованы находкой. Оказывается, слава рязанской сети кондитерских «Эмиль Бонтэ» вышла за пределы города и добралась до Тулы.
Так на родине Толстого открылось несколько кондитерских под этим названием. Мы заходим в одну из них, становимся в очередь и рассматриваем витрины. Они ломятся от всевозможных эклеров, булочек, пирожков, круассанов, розанов, сэндвичей, пирогов, тортов.
Пока я жду нашей очереди, дети осматривают прилавок и ищут стеклянную банку. Это такая традиция в магазинчиках «Эмиль Бонтэ». Ты можешь подойти и вытянуть из такой импровизированной вазочки бумажку. Она будет содержать приятное пожелание тебе в будущее.
В этот раз я тоже решаю испытать судьбу. Всё равно жду и не спешу. После Вали и Воли я просовываю руку в узенькую прозрачную баночку со множеством бумажных полосок и вытягиваю собственную.
Смотрю, читаю, не верю:
«Жизнь — это путешествие. А не пункт назначения».
***
Так я поняла.
Первое: жизнь — это поезд.
Не так важно, сколько осталось ехать. Важнее то, что другого поезда не предвидится.
Впрочем, этот поезд вполне хорош. А уж как значимы попутчики, которые тебя сопровождают!
А второе: Тула — это Толстой.
Не так важно, куда ты в Туле пойдёшь. Всё равно литературный мастер достучится до меня даже в кондитерской. 😁
